Друзья ее называют «армянкой по выбору», она переехала в Армению 9 лет назад, оставив в Москве успешную карьеру юриста – что послужило основанием для такого решения, Gisher.news узнал у пиар-консультанта и блогера Елены Кожемякиной.
G.N. Елена, не могу не спросить: тебя называют армянкой по выбору – почему ?
Е.К. Это не мой выбор – называть меня так (Смеется). Но, когда меня спрашивают, что такое «Армянка по выбору», если кратко, это когда ты осознаешь, что твои дети – армяне. Ты принимаешь и уважаешь это. Я с почтением интересом отношусь к тому, что мой ребенок другой национальности, другой ментальности. В ней одновременно сочетаются моя русская открытость и армянская упертость. Мне нравится, что она наравне изучает русскую и армянскую культуру, задает вопросы. Так что для меня «армянка по выбору» – это женщина, которая с почтением принимает, что ее муж и дети – армяне.
G.N.Важно ли знать, что ты конкретно хочешь получить от страны, в которую переезжаешь ?
Е.К. Мне кажется, что у каждого есть набор стереотипов по поводу любого места, куда он направляется, обусловленный предыдущим опытом, личностными характеристиками, страхами, амбициями и ожиданиями роста. Но когда человек куда-то едет, у него должно быть понимание, что большинство его представлений окажутся ошибочными. Он попадет в новое место, которое живет в своем собственном ритме. А когда мы куда-то приезжаем, нам очень сложно перестроиться, принять новые условия, традиции. И, конечно, очень повезет, если ты найдешь правильного «проводника», который позволит избежать неверного формирования каких-то шаблонов восприятия, потому что в большинстве люди, которых мы встречаем в первый раз на новом месте, зачастую не являются носителями культурного характера и традиций.
G.N. Я читала, что за всю свою жизнь ты переезжала 15 раз. Расскажи, с чем было связано столько переездов, и в частности, переезд в Армению.
Е.К. Я родилась в Риге, проехала всю Россию от Дальнего Востока до Москвы. Это было связано с профессией родителей. С 21 года я жила и работала в Москве. У меня были карьерные планы, связанные с переездом в Англию, но поскольку я выходила замуж за армянина, то выбрала Армению. Конечно, когда тебе 22 года, тебе кажется, что ты сможешь все преодолеть и изменить. Было много ожиданий, которые в чем-то оправдались, а в чем-то нет.
G.N. В чем именно оправдались твои ожидания, а в чем нет?
Е.К. В 20 лет и в 30, у тебя абсолютно разные ценности. В 20 ты хочешь доказать всем, что ты прав, пытаешься изменить все, что тебе не нравится. К 30 годам ты понимаешь, что многие вещи, которые существуют веками, должны остаться в нетронутом виде. Изначально я отталкиваюсь от людских пороков. Возможно, это небольшое проявление профдеформации – черты, свойственной юристу и ритору. Поэтому, когда люди оказываются на порядок лучше – это всегда приятный сюрприз. Так оказалось и в Армении.
G.N. Какой ты увидела Армению?
Е.К. Это удивительная матриархальная страна. У женщин здесь невероятное количество прав и возможностей, которые они зачастую не понимают и неверно истолковывают. Когда в Армении женщины пытаются сравняться с мужчинами, по сути, они хотят не приобрести, а наоборот, отказаться от какого-то объема прав, потому что тот круг безопасности, который здесь имеют женщины, не существует ни в одной стране мира. Здесь царит видимый патриархат, связанный с тем, что мужчина должен зарабатывать деньги, поднимаясь по карьерной лестнице. Но быт строится женщиной. В Армении с большим почтением относятся к женщинам старшего поколения – они являются носителями языка и хранят вековые традиции. Очень важное значение имеет женщина, её мать и свекровь – они образуют систему любых личностных отношений. Каким бы успешным ни был мужчина, если он не нашел общий язык с этими тремя женщинами, у него будут большие проблемы. По сути, у мужчин здесь абсолютно механическая власть.
G.N. Вспомни свои первые впечатления?
Е.К. Первый раз в Армению я прилетела на майские праздники в 2009 году. После Москвы ритм жизни Еревана очень понравился: на улице много людей, но они не идут в каком-то векторном направлении, а могут просто гулять, сидеть в кафе. У каждого города есть свое скоростное мышление: попадая в Ереван из мегаполиса, ты сразу ощущаешь, как привычное тебе мышление ломается. Плюс, конечно, солнечная погода. В Москве в тот период были ливни, а в Ереване уже в аэропорту солнце, очень красивый вид на горы, много фруктов. Всё это резко контрастировало с хмурой Москвой.
G.N. Что тебя поразило в Армении?
Е.К. Когда я приехала в Армению, вначале это был такой белый шум. Я ни слова не понимала на армянском. Все очень активно жестикулировали, и мне постоянно казалось, что есть какие-то микроконфликты, потому что люди очень эмоционально выясняли отношения. Плюс, когда я выходила по вечерам, меня поражала привычка собираться группами по 10-15 мальчиков и просто стоять. Я не могла понять, в чем цель собрания. В Ереване все близко, компактно, и, конечно, нравится другое мышление. Здесь принято быть отзывчивым независимо от региона или местности.
G.N. А в России этого нет?
Е.К. Сейчас я не могу сказать о России, но, когда я уезжала 9 лет назад, этого не было. В Армении незнакомый человек может угостить твоего ребенка конфетой, погладить по голове. Я знаю, что, если мой ребенок добежит до конца парк, любой взрослый остановит его. Или, когда моя дочка была маленькой, она случайно падала в метре от меня, ее поднимали прохожие, отряхивали, успокаивали, потому что это считается нормальным. Российское общество не столь коммуникабельное, как армянское. Здесь есть ощущение общей заботы. Мне никогда намеренно не грубили в Армении, несмотря на то, что я прямолинейная русская. Не было ощущения, что ко мне есть какое-то предубеждение, наоборот, если люди слышали, что я говорю на армянском, это вызывало позитивную реакцию. Так что, солнечность Армении – это не только погода, но и другое отношение людей.
G.N. Культурные коды?
Е.К. Конечно, это семейные ценности. Сейчас все мои русские друзья возразят, что в России тоже есть семья, но российская семья существует как четко зонированная ячейка. В Армении семья – это 50-100 человек, которые навсегда входят в твою жизнь. Мой муж из Карабаха, и я до сих пор знакомлюсь со всей его родней. Если тебя принимают в семью, ты становишься своим, несмотря ни на что. Мне кажется, что это отношение свой – чужой, в России утратилось. Мне нравится почтительное отношение к старшему поколению как к человеку, который хранит в себе некий хребет семьи.
Мне импонирует, как в Армении отмечают праздники. Тут выпивка не является целью, это просто оттенок той еды, которая на столе. Это не только возможность встречи очень дальних родственников и знакомых, но и механизм делить как печаль, так и радость. Я считаю, что в России есть коллективная скорбь, а вот коллективная радость ушла.
G.N. Что нужно знать девушкам или парням, желающим выйти замуж или жениться и переехать в Армению?
Е.К. Как ни странно, я против смешанных браков. Потому что ты должен быть готов к ежедневной работе и тому, что ты раз и навсегда принимаешь другую нацию. По молодости лет тебе кажется, что это легко, если ты любишь. Но когда ты живешь с человеком другой национальности, имеющей сильную культурную составляющую, когда есть ощущение, что ты за него в ответе, ты учишься молчать, потому что есть многие вещи, которые тебе непонятны. Так что научится молча наблюдать – это задача на пару-тройку лет. Когда ты приезжаешь в Армению, нужно уметь закрывать за собой дверь. К русским здесь относятся очень хорошо, почти все понимают русский язык, русские туристы и русские экспаты не ощущают на себе никакого давления. Но, тем не менее, наши морально-ментальные ценности кардинально различны. В Армении есть очень много вещей, которые русский человек с первого момента не поймет, просто потому что впервые с подобным столкнулся.
G.N. Что это за вещи?
Е.К. В России, например, понятие клановости воспринимается негативно. В Армении клановость – это общинность, умение понимать, что, если я иду вперед, то постоянно должен оборачиваться, чтобы понимать, догоняют ли меня остальные. Поэтому тут популярен семейный бизнес. Часто можно встретить студентов, живущих у родственников. Это нормально – люди готовы терпеть бытовые неудобства, так как они понимают,что сейчас их время выполнять свою миссию. В России, как я замечаю, индивидуализм доходит до того, что отношения строятся по принципу «ты – мне, я – тебе». А в жизни это возможно только в партнерских, договорных отношениях, и то, если вы на равных позициях.
G.N. Для армянина и русского понятие «ближний круг» очень различается, с чем это связано?
Е.К. Да простят меня русские, но в этом причина одна – русский снобизм. В России тебя воспитывают в ритме имперского мышления. Кто-то со временем преодолевает этот барьер, формирует некое критическое мышление, но в целом нация не способна на это. У армян сильна диаспора, поэтому несмотря на моноэтничность, здесь всегда разный прилив нервных окончаний, нет такого монохромного определения – армянин. Русские, когда оказываются здесь, воспринимают страну через призму того, что они лучше, а другие хуже. Но невозможно перевезти с собой самовар и пить чай, потому что воду ты будешь набирать в другом месте. К сожалению, часть русского населения, которая находится здесь по работе, воспринимает Армению как курорт без моря. Они понимают, что это временно, и не пытаются адаптироваться эмоционально. Они не пытаются понять, что открытость армян – это не слабость, а некий кредит доверия, который тебе дают. Это отношение, сложившееся из знания армян, что они нас старше и мудрее, а русские думают, что старше они. Армяне как нация сформировались несколько тысяч лет назад, русские же – гораздо более молодая нация. Нам есть, чему учиться, что впитывать. И когда русский человек оказывается в Армении, он должен четко понимать, зачем он здесь. Если он турист, вопросов нет – пусть ведёт себя так, как ему позволяет внутренняя культура. Если же ты хочешь социализироваться, ты должен подчиняться местным общественным законам.
G.N. В твоей жизни был период, когда ты уехала из Армении, но вернулась. Почему?
Е.К. Я развелась с первым мужем и решила, что хочу отдохнуть от всего этого, поехала в Россию на 8 месяцев. Но поняла, что там моя дочь не вырастет армянкой. Будучи русской, принимаю, что, если у тебя ребенок от армянина, ты не можешь лишать его права на национальную идентичность. Кроме того, я поняла, что хочу вернуться в Армению не как «невеста с Севера», а как гражданин этой страны, как человек, который связывает свою дальнейшую жизнь с Арменией. Я несу ответственность перед ребенком и выбираю Армению как её путь развития – она будет идентифицировать себя с этой страной. Мой ребенок думает на армянском и считает себя армянкой, хотя свободно говорит по-русски. У нее абсолютно детский максимализм: армяне самые лучшие. Здесь у нее есть то детство, которого не было у меня. Для меня важно, чтобы мой ребенок впитывал Армению исключительно как место, с которым ей придется жить в будущем. Я хочу, чтобы она относилась к Армении, как к своему дому, и понимала, что она за него в ответе.
G.N. Ты себя назвала «невестой с Севера»..?
Е.К. Это было забавно: когда я приехала в Армению, вышел выпуск передачи «Лена, иди здесь», и каждый предлагал мне посмотреть его. (Смеется). Все мне рассказывали про этот фильм, но я посмотрела его только пять лет спустя – хотела посмотреть в оригинале, на армянском языке, там очень четка показана трансформация. Не могу сказать, что это главный фильм про Армению. Мне кажется, если ты начинаешь жить в Армении, то нужно посмотреть фильм «Айрик» (рус. - отец) или «Яблоневый сад», где очень хорошо описаны пороки общества и как на них можно реагировать.
G.N. Ты работала в фотоателье «Марашля». Каково это – работать с друзьями ?
Е.К. С Эммой Марашлян я проработала три года, была PR-менеджером студии, отвечала за все мероприятия, занималась рекламировала тараз, ну и решала все юридические вопросы. Мы смогли реализовать и программу авторского права в фотографии. Изначально у меня не было опыта в пиаре компаний, но я когда-то занималась политическим пиаром. Кроме того, у меня был абсолютно другой стиль рабочего поведения, нежели у Эммы. Она мягкий и деликатный человек, а я достаточно жесткий тип, во многих вещах достаточно бескомпромиссный. Если веду переговоры, у меня нет никаких «джан», «цавт танем» – мы заключили договор, и ты исполняешь его условия. При этом очень люблю, когда мой муж или друзья, обращаясь ко мне, говорят «джан» или «цавт танем». Это такая тонкая душевная конституция, когда это на молекулярном уровне, а в бизнесе – это зачастую желание избежать ответственности. Я человек слова, и если мы о чем-то договорились, то все. Плюсы работы с друзьями – это огромный кредит доверия. Даже когда ты сомневаешься в своих возможностях, твои друзья в тебя верят. Минусы – всегда есть доля эмоциональности, которая вредит хладнокровному принятию решений.
G.N. Ты работала в фотоателье, где основная направленность – это тараз, так что не могу не спросить,чем он является для тебя лично?
Е.К. Это компас, возможность узнать свою историю через один предмет, потому что армянский костюм содержит в себе невероятное количество информации. Люди поняли, что для сохранения каких-то культурно-исторических вещей, нужно с уважением и трепетом относиться к тому, что имеется. Тараз перестал быть неким «деревенским» атрибутом, он стал частью городской культуры благодаря фотоателье.
G.N. Чему тебя научила Армения?
Е.К. Я научилась молчать, и отучилась спорить, доказывать, наверное, стала мягче. Россия учит всю жизнь бороться с хамством и жестокостью, а в Армении ты возвращаешь себе право быть женственной – это большой подарок, который женщина ХХI века не везде может получить. Ты имеешь не только обязанности женщины, но пользуешься теми привилегиями, которые дают возможность быть слабым полом.
G.N. После нашей беседы у меня сложилось четкое ощущение, что твое восприятие женщины в армянском обществе сильно отличается от восприятия армянок.
Е.К. В Армении женщины очень часто путают самоактуализацию и самореализацию. Одно дело – стремиться к карьерному росту, определенному окружению, некой самореализации, а самоактуализация – это понимание того, нужно тебе это или нет. Ведь тренды проходят, а твоя жизнь проживается только тобой.
Автор статьи: Арминэ Агаронян
Автор фото: Сергей Нагорный
Автор фото с Таразом: Фотоателье Марашлян"