На прошлой неделе Национальное собрание Армении во втором чтении внесло поправки в законопроект об озере Севан, согласно которым, помимо закрепленных в законе 170 млн кубометров воды, предусматривается осуществить дополнительный забор еще 40 млн кубометров. О том, кому это выгодно и какие факторы риска могут возникнуть, в эксклюзивном интервью Gisher.news рассказывает член инициативной группы S.O.S Севан и директор общественной организации «Эколур» Инга Зарафян.
Gisher news: Инга, решение уже принято, каковы ваши дальнейшие шаги?
Инга Зарафян: Инициатива «S.O.S Севан» подготовила письмо правительству, в котором мы анализируем, насколько было убедительно предложение комитета по водному хозяйству о дополнительных попусках, как в вопросе рисков в отношении озера Севан, так и касательно необходимости предоставления дополнительных ирригаций Арарартской долине. От имени инициативы «S.O.S Севан» рабочая группа посетила восемь сел Араратского региона, которые расположены по берегам каналов вдоль сети, питающей и обеспечивающей их водой из Севана, а так же прибрежные села озера Севан, основной доход которых обеспечивается за счет туристов. Мы пришли к выводу, что самый большой риск, из-за которого производится дополнительный забор воды и люди не получают воду в Араратском регионе, никак не связан с ирригацией, а связан с коррупционными рисками в очень сложной системе.
G.N. Что за коррупционные риски и системы?
И.З. Во-первых, изученные нами коррупционные риски, информацию о которых мы хотим донести до правительства, связаны с энергетической системой. Первым заинтересованным лицом является энергетический каскад Севан-Раздан. По закону вода из озера Севан не может быть использована на энергетические нужды в другое время, кроме оросительного сезона. Иначе говоря, вода проходит через каскад Севан-Раздан исключительно тогда, когда идет на орошение. После принятия закона, когда еще не было таких больших запросов на севанскую воду, мы видели, что попуски были маленькие и составляли около 130 -140 млн кубометров. Когда компания была приобретена в свое пользование людьми, имеющими большой лоббинг, попуски стали увеличиваться. Только в прошлом году экс-премьер Карен Карапетян откровенно высказался, что мы должны увеличить попуски, так как это позволит увеличить производство электроэнергии.
Хочу заметить, что Карен Карапетян предложил министерству Энергетики направить полученные от сверхпроизводства энергии деньги на инвестиционные программы, но они направлялись в бюджет.
Во-вторых, за последние 15 лет Севан оброс множеством объектов, находящихся в непосредственной близости к прибрежной зоне. Мы знаем, что, например, «Лаванда сити» был затоплен в связи с поднятием уровня, есть и другие объекты, также расположенные в зоне риска.
Владельцами этих объектов являются власть имущие люди, которые располагают возможностью оказывать давление. В результате лоббирования своих интересов этими людьми мы видим, что уровень Севана за последнее время практически не поднимается, и все заявления об обратном ничем не подтверждены. Точно оценить насколько уровень воды поднялся или опустился невозможно. Все эти колебания сильно отражаются на состоянии озера, но эту проблему никто не принимает во внимание, аргументируя тем, что необходимо сохранить инфраструктуру. Однако за всеми этими словами стоят исключительно интересы хозяев этих объектов.
В-третьих, коррупционный риск мы также видим в управлении водой в Араратской долине. Дело в том, что водопользователи рыбных хозяйств получают воду из подземных скважин, в объеме, намного превышающем разрешенный, при котором подземные воды Араратской долины могут востанавливаться – то есть они пользуются запрещенными водными слоям. Разрешения на подобное пользование за подписями экс-министра охраны природы Арама Арутюняна и начальника отдела выдачи разрешений на водопользование Владимира Нариманяна были выданы в период развития рыбного хозяйства. Ни одно из этих рыбных хозяйств не прошло процедуру экспертизы воздействия на окружающую среду – возможно, это следствие недостаточной продуманности закона. При таких огромных масштабах по площади поверхности, которую они занимают, и при использовании этих водных ресурсов министерство охраны природы вместо того, чтобы давать эти разрешения на водопользование, должно было хотя бы обязать их проходить эти процедуры, чтобы потом можно было понять, соответствуют они техническим обоснованиям или нет, сколько на самом деле у них скважин, но ничего из этого не было сделано. Разрешение на водопользование выдается, но экспертизы, учитывающей самый главный аспект – как это все воздействует на окружающую среду – не проводится. Никаких оценок выведено не было, и мы получили катастрофу.
В-четвертых, нам было заявлено, что 55 тыс. фермерских хозяйств остаются без воды. Необходимо разобраться, куда идет эта вода, понять какие именно хозяйства получают воду, в достаточном ли количестве, по графику или нет.
У нас есть землевладельцы больших угодий, которые, пользуясь своим «телефонным» правом или положением, забирали и продолжают забирать воду у людей вне очереди, вне схем, которые предусмотрены различными порядками и законами. Мы уверены, что именно из-за них без воды остаются люди, имеющие свою четкую очередность и график.
Я хочу привести очень конкретный пример: на средства, выделенные Всемирным Банком, около 10 млн долларов у нас реализована Кахстрашенская программа самотечного орошения, которая забирает воду из реки Азат. Однако вода из реки Азат помимо того, что сама должна орошать поля, при этом поступает в Азатское водохранилище, которое было построено с расчетом на то, чтобы вода из него шла на поля, облегчив ношу озера Севан. В результате мы не даем возможности наполниться водой водохранилище, а забираем ее прямо на поля араратского региона, где примерно 375 гектаров земли – это новые поля и большая часть из них принадлежит экс-премьеру Овику Абраамяну и ряду других больших землевладельцев. Вопрос, зачем нам нужно брать воду из озера Севан при наличии водохранилища, которое до сих пор не опустошено, остается открытым. Мы считаем, что ассоциация водопользователей принимает в этой цепи непосредственное участие, потому что они держат кран и решают, в какую сторону нужно направить воду. Я просто уверена, что 55 тыс. – это мелкие средние фермерские хозяйства.
Буквально этим летом от общественности поступило предложение использовать воду, проходящую через тоннель Арпа-Севан, на нужды жителей Араратской долины – для того, чтобы уровень озера Севан не снижался. Но 21 июля тоннель был закрыт.
На запрос природоохранного фронта комитет ответил, что есть нужды в использовании рек Арпа и Егегиз для орошения самого Вайоцдзорского региона. А на обсуждении в парламенте этого вопроса госкомитет ответил, что мы не можем сейчас использовать этот тоннель, потому что именно в это время, когда воды в реке мало и она уходит на орошение, можно проводить реконструкционные работы. Но нас эти два ответа не устраивают. Если у тебя вода уходит на нужды вайоцдзорского региона и этой воды 100% не хватает для того, чтобы ее направить по тоннелю Арпа-Севан, тогда зачем тратятся деньги на реконструкцию этого тоннеля?
Кроме того, реконструкцию тоннеля проводит та же компания, которая эксплуатирует малые ГЭС и на реке Егегис и на реке Вартеник, которая впадает в озеро Севан. Мы с нашей программой мониторинга посещали эти ГЭС, и нам интересно знать, куда пошли 30 млн долларов кредита фонда развития Абу-Даби и бюджетных денег суммарно, если еще в 15-16 ом году было сказано, что этот туннель должен был быть сдан в 17-ом году, а когда пришло время сдавать, потребовались еще финансовые вливания и сейчас сдача перенесена на 19-й год. По нашим сведениям, помимо того, что были построены эти ГЭС, вода из Егигеса не идет по туннелю именно потому, что она направляется на работу этих ГЭС, и конечно, если она будет направляться в тоннель, то ГЭС будут получать гораздо меньше воды. Здесь есть конкретный конфликт интересов, между компанией, которая эксплуатирует туннель и обязана поставлять воду и между ГЭС.
G.N. Почему было принято решение проводить попускии воды именно в период сбора урожая?
И.З. Мне кажется, комитет очень опоздал с этим предложением. Но именно из-за его настойчивости в принципе выявились вот эти риски нецелесообразности предложения, о которых я рассказала выше. Обычно с этим предложением всегда выступал Минсельхоз, но в этот раз в период бурных дискуссий Минсельхоз сказал, что не выступал, и это указывает на то, что предложение исходило от самого комитета. У них изначально было предложение о 85 млн кубометров, но после того, как была заявлена инициатива «S.O.S Севан», Премьер отреагировал на это, дав поручение водному комитету представить альтернативный вариант и создать временную комиссию, которая бы представила альтернативный документ по обеспечению покрытия водного дефицита. Такой документ комиссия не представила, то есть указание о разработке документов по обеспечению покрытия водного дефицита не было исполнено.
G.N. Все ли лицензии, выданные рыбным хозяйствам, законные? Как повлияет отзыв незаконных на состояние озера?
И.З. Это не малые рыбные хозяйства, там у нас есть очень крупные рыбные хозяйства. То есть их много, есть и малые, и средние, и огромные. Сейчас идут инспекционные проверки в основном больших рыбных хозяйств. По-моему, их 6, и к этим инспекционным проверкам природоохранная инспекция (инспекционный орган по вопросам охраны природы и недр) – это единственный орган правительства, который активно привлекает к своей работе общественность.
G.N. Какие решения вы предлагаете?
И.З. Мы предлагаем провести проверки этих незаконных скважин и закрыть их. После чего подсчитать, сколько воды может быть высвобождено для покрытия дефицита. Определить, насколько неравен доступ к воде у крупных, средних и мелких землевладельцев, и решить проблему, перенаправив воду адресату. Думаю, что этим должен заняться госорган, потому что именно у них есть возможность и данные для подсчета, каков на самом деле дефицит воды и сколько семейств возможно обеспечить водой. Мы понимаем, что эта цифра на самом деле усредненная и не отражает реальную действительность, то есть, когда мы говорим о 55 тыс. мы понимаем, что это не потому, что у них не хватает воды – у них эту воду несправедливо забирают.
G.N. Как Вы прокомментируете призыв Министерста здравоохранения не купаться у берегов озера Севан, поросших водорослями?
И.З. Минздрав сам выпустил объявление о том, что вода опасна, но официального опровержения мы не видели. Видели лишь мнение Минздрава по поводу дополнительных попусков с озера Севан, в котором говорится,что данная проблема к Министерству здравоохранения отношения не имеет. На вопрос, опасна ли вода для орошения земель, ответ должны дать Министерство сельского хозяйства и Министерство охраны природы, но они его не дали.
Риски для Севана частично оценили ученые, когда выехали к озеру 29-30 июня и определили, что по сравнению с прошлым годом прозрачность воды от 15-17 метров спустилась до 2 – это очень низкий показатель. Дефицит кислорода возрос в несколько раз. Это означает, что озеро очень грязное. Кроме того, появились сине-зеленые водоросли, среди которых есть и токсичные, озеро зацвело в огромном масштабе. Но эти данные не были внесены ни в один официальныо документ. Это влияет не просто на людей и рыб, но и на стратегическую безопасность нашей страны.
G.N. Точка невозврата пройдена, или Севан еще можно спасти ?
И.З. Ответ на этот вопрос могут дать только специалисты. В этом году Севан оказался в тяжелом положении, так как имеет отрицательный баланс в результате прошлогоднего сверхзабора. Если же и в будущем году станет понятно, что Севан не может восстановиться, тогда мы скажем, что она пройдена.
Мы говорим, решение каких вопросов нужно рассмотреть в первую очередь, и предлагаем им обоснование этих вопросов – это тот минимум, который мы быстро можем сделать. Мы его им предлагаем, и если они захотят вовлечь экспертов и общественность в это дело, мы будем с удовольствием в этом участвовать. Но пока никто не выразил своего желания работать с общественностью по этому вопросу.
Арминэ Агаронян